РАСПОРЯЖЕ́НИЕ № 3

«РАСПОРЯЖЕНИЕ № 3», юридический акт о передаче помещичьих земель в ведение крестьянских комитетов. 1-й Всероссийский крестьянский съезд (май 1917) высказался за право земельных комитетов принимать имения помещиков на учёт. Рост аграрных беспорядков побуждал тамбовские власти, в основном эсеровские, действовать в вопросе о земле самостоятельно, не дожидаясь санкции Временного правительства и Учредительного собрания. Сессия губернского земельного комитета (ГЗК) 24 июня высказалась за переход земли в ведение крестьянских организаций до общей аграрной реформы и в интересах её обеспечения. Там же было решено готовить реформу «на местном уровне». 5–6 августа на заседании губернской земской управы (ГЗУ) её председатель эсер Н. Н. Бобынин сделал доклад о ходе подготовки «тамбовской реформы». 9 августа губернский ГЗК одобрил намеченные меры. Окружной прокурор эсер М. К. Вольский предложил осуществить их немедленно. ГЗК отклонил это предложение, но принял «План практических мероприятий» (автор – эсер В. А. Гроздов), предусматривающий «идти навстречу аграрному движению, регулируя его». 16 августа ГЗУ направила во Временное правительство и ГЗК требование скорейшего утверждения закона о передаче земли. 25–26 августа в Тамбове состоялся «малый» губернский крестьянский съезд, признавший необходимым немедленно, не дожидаясь Учредительного собрания, передать земли в ведение земельных комитетов. Издание такого распоряжения намечалось на октябрь. Его появление ускорили разгромы имений в Козловском уезде. 11 сентября губернские власти решились объявить о передаче имений в ведение крестьянских комитетов. 13 сентября было опубликовано воззвание к населению, в котором говорилось, что Учредительное собрание «несомненно передаст всю землю трудовому народу, отменит частную собственность на землю», что «тёмные силы» под видом друзей народа возбуждают его, призывая громить имения» (подразумевались большевики). Распоряжение, подписанное всеми губернскими органами власти, включая губернского комиссара К. Н. Шатова, предписывало, чтобы земельные и продовольственные комитеты немедленно произвели полный и точный учёт всех частновладельческих экономий со всеми угодьями и всем сельскохозяйственным имуществом и взяли имения в своё ведение. Распоряжение вызвало резкое противодействие помещиков. Губернский предводитель дворянства князь Н. Н. Чолокаев направил жалобу министру земледелия, требуя срочной отмены акта, губернский союз земельных собственников направил протест А. Ф. Керенскому и Главному земельному комитету. Упреждая возможные санкции со стороны Временного правительства, Гроздов 20 сентября телеграфировал Керенскому, что «иного исхода, кроме намеченного нами, не было». 23 сентября ГЗК разослал циркуляр, где устанавливался временный порядок обеспечения землёй безземельных и малоземельных крестьян путём раздачи земли в аренду на 1 посев. 28 сентября ГЗУ издала инструкцию о реализации распоряжения. Запрещалось брать на учёт предметы не сельскохозяйственного назначения. Учёту подлежали земля, скот и сельскохозяйственный инвентарь. На деле эти ограничения не всегда соблюдались.

6 октября начались судебные разбирательства в связи с распоряжением. Твёрдая позиция губернских лидеров, демонстрация 8 октября в Тамбове в поддержку распоряжения побудили суд отложить рассмотрение дела. В Тамбов приезжал товарищ министра земледелия Н. И. Ракитников, который, изучив ситуацию, положительно оценил его. Из уездов поступали вести об одобрении акта и его реализации. 16 октября ГЗУ циркулярно оповестила уездные комитеты о недопустимости бездеятельности в реализации распоряжения. Его идеи легли в основу аграрного законопроекта министра земледелия эсера С. Л. Маслова. Текст был напечатан центральными газетами. Подобные акты были приняты во всех губерниях Центрального Черноземья. На Тамбовщине учёт проводился главным образом в октябре – декабре. По неполным сведениям, в сентябре на учёт были взяты 12 имений из 1584, в октябре – 389, ноябре – 630, декабре – 360. Помещики, пытавшиеся ликвидировать хозяйство путём продажи, изгонялись из имений, охрану которых обеспечивало крестьянское общество, а также земельные комитеты, милиция, администрация. Хотя за помещиками сохранялось право жить в своих домах, иметь столько земли, сколько смогут обработать своими силами, крестьяне добивались их изгнания и полного раздела имущества. Распоряжение и дополнявшие его акты сбили волну аграрного движения на Тамбовщине, направили его в более спокойное и организованное русло, сделав важный шаг в сторону ликвидации помещичьего землевладения.

Л. Г. Протасов, Д. Г. Сельцер